пятница, 16 сентября 2011 г.

О Москве

Москва, которую мы уже мысленно похоронили за фасадами новомодных офисов на самом деле существует. Просто найти ее с каждым годом все труднее. Раньше я очень любила Москву, любила поговорить о совей любви. Потом поняла, что того любимого города нет больше. Его отхватывали по кусочкам, и незаметно меняли на мертвые еврокоробки, как злые эльфы по ночам подменивают детей в колыбели.
Но бывают такие удачные дни, а чаще вечера, когда Москва возвращается. Она является в старых двориках и покосившихся заборах, в смешных надписях на фасадах. На самом деле, старую Москву сегодня можно узнать только в несовершенстве, в разрухе, в тех затерянных уголках, куда недосмотрел хозяйский взгляд городских заправил. Покровка, Солянка, Лефортово, и еще несколько крошечных заповедников, где все еще видно, вот город детства.

среда, 14 сентября 2011 г.

О коровах и кошках


Мой сын Петя приехал из деревни и утверждает, что самое богоугодное животное – это корова. Смотришь на корову, а она почти неподвижна и глаза у нее добрые такие, и жует мерно. Смотришь-смотришь, и впадаешь в медитацию. А там и до Царствия Небесного рукой подать. А кошка наша, совсем другое дело. Она такая маленькая, пушистая вся из себя. Смотришь на нее, и мысли суетные. Так и хочется взять да и помацать. 

понедельник, 12 сентября 2011 г.

О хамстве

Я часто думаю о том, почему у нас на улицах так много грубиянства. Не, правда, отчего во всякий европейских закоулках все такие вежливые, а тут можно получить в спину заряд бодрого мата совершенно немотивированно. Идешь, никого не трогаешь, и все равно рискуешь. И вот, наконец поняла (после того, как схлопотала в очередной раз). Русские, они как дети. Ребенок уверен, что вот лично он обязан быть счастливым, и все что мешает вызывает вспышку ярости: пол слишком твердый, побьем его, камень под ногой, с неба вода капает. И давай в рев. Ну, ребенок, понятно. Но его же воспитывают, говорят, не шуми в театре, ты мешаешь людям смотреть, не залезай с ногами на сидение в метро, оно испачкается. Вроде, должны бы уже этих взрослых людей научить, ан нет. Даже образованные люди приходят в ярость от пустяков. Моего мужа искренне бесят зимой женщины в шубах с длинными волосами и благоухающих парфюмом. Потому что, в метро давка, эти волосы вместе с шубой лезут в лицо притиснутых пассажиров и т.д. Все понятно, если исходить из постулата: все что делает меня несчастным, должно быть устранено. И мой муж вовсе не устраивает в метро скандалов норковым блондинкам. Он, бедняга, терпит. Скрипит зубами, но терпит. Как никак воспитание. А кто не слишком терпелив, тот может и по уху заехать, чтобы не мешала своими шубами. И у девицы, которая так вырядилась, чтобы кому-то понравится, весь день наперекосяк. А в этих Европах, я сама это видела, не терпят и не скрипят зубами, а искренне стоически все это переносят. Не нужно думать, что у них не бывает часа пик. Но, каждый имеет право выронить чемодан в толпе, загородить проход, наступить на ногу, и поставить на сиденье в метро сумку. И стоящая рядом бабуля будет иметь такой задумчивый вид, словно вовсе не замечает чемодана на сиденье, который взгромоздила какая-то падла, вместо того, чтобы уступить место. Нет, они не идеальны. Та же доброжелательная бабуля не полениться настучать контролеру, если увидит, что падла не взяла билет. Но чемодан ее и правда не занимает, потому что, она не думает, будто падла обязана уступить ей место. И все остальные тоже так не думают. Словно они не рождены для счастья, и вполне могут потерпеть.
Может, все оттого, что родители, воспитующие чадо, прежде всего заботятся о том, как это выглядит со стороны, а не об интересах окружающих. А если потом забить на то, что о тебе думают посторонние скучные людишки, то можно все. Выпихнуть человека из автобуса, обложить его, потому что уронил чемодан, и все остальное тоже. А те, кто не забил, они гордятся тем, что терпят, скрипя зубами. И уступают место старушке, если никто другой не уступит, и следят, как на это посмотрит общественность. И осуждают здоровенного парня, который делает вид, что дрыхнет. Ведь, если бы он уступил, то я бы сидела бы сейчас и книжечку читала. Многие мужчины в метро не садятся, чтобы не пришлось уступать. При этом все (даже тимуровцы) мысленно осуждают старух, которым отчего-то дома не сидится.
Это я и о себе, к сожалению. Какая-то особенность культуры, загнанная внутрь сознания не позволяет простой вещи, ехать спокойно, и никого не осуждать.      

воскресенье, 11 сентября 2011 г.

Отчего так лихо Ершова вычеркнули из русской литературы?

Была нынче в «Библиоглобусе» и увидела любопытное издание. Фамилия автора Петр Ершов вычеркнута гневным красным росчерком, а внизу стоит (видимо правильная фамилия) Пушкин, и название «Конек-горбунок».
Нет, я уже слышала разговоры, особенно в среде технической интеллигенции о том, что дескать, доказано, Ершов не писал своего «Конька», не мог. Слишком хорошо, а значит это Пушкин. Логично, ведь Пушкин наше все, а значит, все хорошее в русской литературе он написал. Нет, для нашего времени вполне достойное утверждение. Можно говорить, можно в сети пописывать, можно и по телику рассказывать, но вот эта белая книжица с зачеркнутой фамилией, по-моему, уже через чур. Я понимаю, все эти люди давно мертвы, и судиться с издателем не будут, но есть и другой суд, как заметил однажды другой поэт.
Я тоже люблю Пушкина, более того, для меня Пушкин это что-то особенное, непостижимое. И такие немотивированные приписки на мой взгляд ему совершенно ни к чему. Раньше мне и в голову не приходило участвовать в этой затянувшейся дискуссии. Просто я чувствовала интуитивно, что «Конек-горбунок» написал не Пушкин, чтобы не говорили. Это другой слог, другая система образов, другой подтекст. И даже лексика не пушкинская. Впрочем, я не лингвист, поэтому все перечисленное из области чувствования. Хочется поговорить о чем-то конкретном. А именно, какие доказательства используют авторы этой модной версии, что Ершов на самом деле Пушкин.
1. Ершов был слишком молод и после этого ничего достойного не написал.
Но, позвольте, во-первых, очень многие авторы знамениты лишь одним произведением. Грибоедов, например? Почему это, «Горе от ума» написал вдруг не Пушкин? Отменно написано, лихо. И тоже Александр Сергеевич. Да, это и есть Пушкин, под маской! Ах, Грибоедов был известным дипломатом и героем? Значит, мы не можем так запросто его посмертно ограбить. А Ершова можем. Он просто учитель из Иркутска. И еще мы приводим некоторые цитаты (читала в статье Казаровецкого, борца за историческую справедливость), в доказательство бездарности молодого поэта. Но нельзя стихотворные строки вырвать из контекста. Так и самого Пушкина можно грязью умыть. И вообще история знает немало примеров, когда автор в молодости написал талантливую вещь, а потом «спекся». Зачем далеко ходить за примерами, вспомним Шлохова. Хорошо, что у него были родственники, которые доказали авторство. Творческая жизнь очень сложна. Кто знает, что повлияло на Петра Ершова. Может, он не выдержал бремени ранней славы, а может его заклевали критики, а может он ударился в неудачные эксперименты.
2. Первый вариант сказки вышел, чуть ли не под редакцией Пушкина.
Это доказывает, и пушкинисты не отрицают, что Пушкин участвовал в правки рукописи. Он тогда считался богом в литературе, и помогал молодым авторам. И не только Ершову. Гоголь половину сюжетов выпросил у Пушкина, о чем тот шутливо жаловался в письмах. Ну, не силен был Гоголь в сюжетах, но чужие использовал гениально, и что с того? Мы же не пишем «Ревизор» авторы Гоголь и Пушкин. А тут, скандал! Первые строки пушкинские. Даже современные пушкинисты (см. Толстиков) не считают справедливым включать в собрание сочинений нашего солнца русской поэзии начальную строфу из «Конька-Горбунка». И еще это утверждения, что первая редакция была ого-го, а потом эта бездарность Ершов все испортил. Посмел править пушкинские строки. Да потому и посмел, что автор в своем праве. И где она, эта волшебная первая редакция? Дозвольте посмотреть. Ах, не сохранилась. Только и осталось теперь, что спорить, как лучше сказать: «Против неба – на земле» или «Ни на небе – на земле». Любой редактор скажет вам, что это вкусовщина.
3. Доказательства в намеках.
Это вообще за гранью добра и зла. Пушкин сказал: «Этот Ершов владеет русским словом, как своим крепостным мужиком». Но, утверждает господин Казаровецкий, в Сибири не было крепостных. Это, дескать, Пушкин намекнул, что Ершов и вовсе ничем не владеет. Во-первых, с чего это автор решил, что в Сибири не было крепостных? Там было много ссыльных, беглых и каторжных, но никто крепостного права в Сибири никто не отменял. А потом, Пушкин не Гоголь. Он не жил с сознанием того, что каждое его слово потомки будут анализировать под микроскопом. Сказал и сказал. Хотел поддержать молодой талант.
А главный вопрос, для чего Пушкин отказался от авторства?
Это самое слабое место в версии, что Ершов это пушкинская маска. И тут господин Казаровецкий начинает упражняться в словесной акробатике.  Пушкин написал политический памфлет с намеком на декабристов, где глупый царь и все такое. Ну, и не решился его опубликовать сам, слишком много цензоров. И, видимо от благородства излишнего подставил своего юного коллегу, девятнадцатилетнего Ершова. Пусть он расхлебывает. Очень правдоподобно.
Вспомним, что к 1834 году Пушкина уже не интересовал спор между государем и декабристами. Он хоть и скорбел о судьбе своих друзей, но сам уже чувствовал себя национальным поэтом, или, если хотите поэтом вечности. И он не стал был громоздить псевдо политический памфлет в виде сказки. А то, что у Ершова царь дурак, так и у Пушкина в «Золотом петушке» не гений. И есть еще финансовый момент. Пушкин жил только за счет своих сочинений. Он, и это факт, первый профессиональный литератор России. Рукопись, да еще и рукопись Пушкина стоила денег, а у Александра Сергеевича семья. Правда автор намекает, что гонорар Ершов отдал Пушкину. Но тогда непонятно, для чего позже стал править неприкосновенный пушкинский текст? Как посмел?
А, есть еще версия с карточным выигрышем. Правда, это уже, по-моему не у Казаровецкого. Мол, в карты выиграл Ершов у Пушкина. Это как же нужно было проиграться, что бы и авторство проиграть. Пушкин однажды проиграл пятую главу «Евгения Онегина» ибо рукопись – аналог денег, как золотые часы. Но, почему-то пятая глава по-прежнему выходит за авторством Пушкина, а не удачливого игрока.

Уфф. Вроде, все сказала, и мне стало легче. Я понимаю шекспироведов, у них там есть где развернуться. Шекспир жил давно и его личность, и авторство вызывает массу вопросов. Но жизнь Пушкина изучена и просеяна через сито. Пишите в Сити и в СМИ, не вопрос. Но книга, это уже что-то из области посягательства на авторские права. Не стоит оскорблять мертвых, могут и обидится.   

суббота, 10 сентября 2011 г.

Лев Толстой навырост

После сорока многие кидаются перечитывать школьную классику, как дети прикладываются к прошлогодней отметке у двери. Словно спрашиваешь сам у себя: "Интересно, насколько я вырос?". Ну, я тоже решила перечитать "Войну и мир" ибо нет классики классичней.
Сначала читала и все мне мерещилось, что на полях (электронной книжки!) проступают корявые буквы, писанные рукой старшего брата: "Болконский и дуб" или "Пьер в массонстве". Но потом начала понимать с некоторым удивлением, что никогда раньше этого романа я не читала. Чем хороша именно школьная классика, что ты словно ведешь спор с собой, с учителями, которых, видно, тошнило от Толстого. Помню, в детстве я все выбирала, кто из этих героев мне больше нравится. А теперь вижу, что все эти персонажи, Пьер, Наташа, Николя Ростов, княжна Марья, Андрей Балконский, они словно люди, изгнанные из рая. У них все есть для счастья, но в голове так сложно перетикают мысли, эмоции перехлестывают, что ведут они себя, как банда истериков. Какое уж там счастье! А еще я в детстве все про войну пролистывала. Так и пролистала две трети романа. А зря.
Лев Николаевич настоящий философ войны. недаром сам воевал, и знал о чем пишет. Наконец я поняла (учебники оставляют чувство недоумения) что случилось при Бородино. А то, вроде мы победили, но тогда, почему французы вошли в Москву? А если победа за Наполеоном, то почему мы так чтим день Бородина? Надо было читать Толстого. И не "девичьи" отрывки про Наташу и про всяких там князей, а про войну. На самом деле люди поумнее меня не очень понимали, что же там произошло. Французы потеряли меньше солдат, за ними осталось поле сражения, так почему Кутузов считал эту битву победой? Потому что он был мудрец, и понимал, что дух врага сломлен. А еще, как древний китаец умел сидеть на берегу реки и жадть, когда мимо проплывет труп врага.
У каждого автора всегда есть некая сверхзадача, то, для чего он пишет хоть роман, хоть рассказ. Я уверена, что Толстой написал такой толстый роман с целью - оправдать Кутузова и растоптать Наполеона.  Собственно, это не просто роман, а историческое исследование внутри романа. Со всеми ссылками, апонентами, доказательствами и выводами. Как роман в романе у Будгакова. Вероятно во время Толстого на старого фельдмаршала посыпались нападки всяких историков и мемуаристов. Напротив, Наполеона отмыли, причесали и приладили нимб. И вот, Лев Толстой со всем своим нехилым авторитетом писателя (который, как известно в России больше чем писатель) решил восстановить историческую справедливость. И мы видим терпеливого и смиренного старого человека, который знает, как победить врага без кровопролития. И вокруг него люди, жаждущие славы, а как известно "не раздобыть надежной славы, покуда кровь не пролилась". Нетерпеливые, жадные и глупые, но при жизни записанные героями, и против них один мудрец, воюющий сразу против такого же одержимого славой Наполеона и против своей же псарни героев. Льву Толстому не нравятся герои, ибо, как он полагает, им нет место в настоящей войне. По-человечески, его тошнит от героев. И, надо признать, писатель добился цели. Силой своего многотонного авторитета (ибо, глыбина!) защитил Кутузова так надежно, что до сих пор, хотя в наше время опять модно развенчивать кумиров, выворачивать факты, пересматривать историю, никто не покушается на светлое имя фельдмаршала. А значит, правда, писатель в России немного больше, чем писатель.